Не можешь остановить — возглавь.
Моё определение термина «наркотик» можно прочесть в глоссарии (см. Словарь терминов). Как говорил школьный психолог в мультфильме «Южный парк», «наркотики — это плохо». Однако с запретами на них есть масса проблем:
Часто индивиды употребляют наркотики не потому, что к запрещённым веществам есть доступ, а потому, что условия жизни слишком депрессивные. А значит, не запрещать надо, а условия улучшать. Наркотики в таких случаях — это не сама проблема, это следствие проблемы. Надо лечить болезнь, а не скрывать симптомы.
Запреты обычно организованы как-то нелогично и несистемно, под запрет попадают не все наркотики, строгость запрета не зависит от опасности.
Запрет на наркотики порождает сверхприбыльность наркобизнеса, а сверхприбыльность делает его привлекательным для желающих быстро разбогатеть и готовых рискнуть. Сверхприбыльность делает очень выгодным вовлечение новых наркозависимых, т. е. запрет мотивирует торговцев подсаживать людей на наркотики. По сути, запрет создаёт непобедимую организованную преступность. Непобедима она по двум причинам: во-первых, потому что прибыль такая, что всегда найдутся готовые рискнуть, какое наказание ни вводи, во-вторых, потому что всегда есть достаточно большое число индивидов, не верящих в обоснованность запрета по идеологическим соображениям и считающих это ущемлением их свободы, диктатурой государства.
Несмотря на строгость запрета (в некоторых странах и казнят), пока никто наркобизнес не победил, а борьба сто́ит дорого и порождает коррупцию по тем же причинам, что и преступность.
Из-за наличия запрета не контролируется состав наркотиков, мошенники продают отраву под видом известных веществ, изобретатели создают новые наркотики для обхода законодательных ограничений и тестируют их на ничего не подозревающих клиентах. Всё это приводит к различным проблемам со здоровьем и к смертям.
Многие опасные наркотики достаточно легко изготавливаются самостоятельно, по сути, каждый сам может сделать себе сколько угодно зелья, поэтому борьба будет продолжаться, пока есть спрос.
Многие наркотики имеют и другие варианты применения, не опасные для здоровья индивида (например, в медицине), и из-за строгих запретов те, кто действительно нуждается в определённых средствах, не всегда могут их получить. То есть, как и в случае с любым инструментом, надо запрещать не сам инструмент, а его опасное применение. Получается, что из-за горстки наркоманов мы что-то запрещаем всем, лишаем нормальных индивидов нужных им лекарств и т. п. Неужели кто-то думает, что больной индивид, нуждающийся в каком-то препарате, может быть лишён лекарства из-за того, что кто-то как-то не так использует такие препараты? Другой пример — не так давно была уничтожена целая сельскохозяйственная отрасль, основанная на выращивании конопли, из которой делалось много всего — ткани, верёвки/канаты, масло и т. п. Получается, что наркоманы (хотя в случае с коноплёй сложно однозначно сказать, уместно ли употреблять слово «наркотик») управляют обществом, говорят, что выращивать, а что нет.
Помимо коррупции, строгие запреты на наркотики позволяют легко посадить в тюрьму любого индивида, подкинув ему какие-то вещества. В образовательном сериале «Адам портит всё» [Adam] со ссылками на источники утверждается, что марихуана была запрещена в США только для борьбы с политическими оппонентами и меньшинствами, т. е. для того, чтобы иметь возможность упрятать за решётку неугодных, при этом никаких данных о её опасности для людей старше 25 лет не существовало.
Запреты лишают нас достаточно реалистичных данных об уровне потребления, т. к. потребление уходит в тень. Легализуя наркотики, мы видим настоящий спрос и можем, применяя различные меры, видеть, как эти меры влияют на спрос, а вводя запрет, мы просто заметаем проблему под ковёр.
Я бы хотел, чтобы никто не употреблял ни наркотики, ни яды, ни аддиктивы. Но, во-первых, их запрет противоречит постулатам о свободе (см. «Индивиды свободны во всём за пределами налагаемых Соглашением ограничений») и уважении к индивиду (см. «Борьба с оппортунистами не должна ущемлять остальных индивидов») — само по себе употребление наркотиков не ущемляет чужих свобод, и, запрещая наркотики, мы предполагаем несамостоятельность мышления индивида, тем самым проявляя опеку и неуважение к нему. Нужно стремиться создать здоровое общество индивидов, не нуждающихся в наркотиках, а не страну-тюрьму с государством-надзирателем. Нужно научить индивидов нормально жить без опеки Большого Брата, а путь запретов — это путь к диктатуре. Во-вторых, судя по опыту цивилизации, запреты не решают этой проблемы и создают новые, надо искать другие решения. В-третьих, не получится их запретить без тотального контроля, а это неприемлемо (см. «Индивиды имеют право на приватность»). Запреты кажутся простым решением, но на самом деле не являются таковым, даже в диктаторских режимах проявляются все их недостатки, а в свободном обществе тем более.
Почему вообще запрещают наркотики взрослым индивидам? Причин, видимо, две. Первая — это вред для здоровья индивида, но здоровье — его личное дело и его ответственность, медицинская страховка просто должна стоить дороже, если проблемы со здоровьем вызваны употреблением наркотиков. Вторая — вред для общества. Вред этот двух видов: прямой — от действий индивида, находящегося в неадекватном состоянии, и косвенный — от деградации личности. Деградацию запретить не можем, только убеждать, но в случае деградации до неадекватного состояния можем изолировать от общества.
А вот защищаться от действий одурманенного индивида общество имеет право (см. «Индивиды обязаны не создавать опасностей другим индивидам») — запретом на нахождение в нетрезвом виде в общественных местах, и тогда понятно, что подозреваемый в одурманенности не может отказаться сдавать анализ, но может потребовать компенсацию в случае отрицательного результата. Наказанием должен быть высокий штраф, а при нескольких повторных случаях — изоляция (а может, и стерилизация) в трудовых лагерях как неспособного контролировать себя наркомана, выход только после прохождения лечения. Само употребление в общественных местах нет смысла запрещать: если индивид употребил так, что это незаметно по его поведению, то нет разницы, где он это сделал — дома или в общественном месте. Возможно, сто́ит иметь ограничения на употребление в определённых местах, например на детских площадках. Конечно, общество должно помогать индивиду преодолеть зависимость, но если он отказывается признать проблему и не хочет её решать, то ничего сделать нельзя, и придётся изолировать.
Торговля наркотиками (и, вероятно, аддиктивами) должна лицензироваться и строго регламентироваться — отдельная торговая сеть, вход только для совершеннолетних. Для тяжёлых наркотиков сто́ит лицензировать не продажу, а деятельность мест для приёма наркотиков, куда индивид может зайти, чтобы что-то употребить, но выйти может только после прихода в адекватное состояние. Понятно, что вход в такие притоны строго ограничен по возрасту и требует прослушивания лекции и сдачи теста на понимание того, какое воздействие оказывают наркотики на человека.
Может показаться, что разрешать употреблять наркотики лучше не с совершеннолетия, а с более позднего возраста, но это непоследовательный подход: раз мы уже считаем индивида взрослым в одних вопросах, то придётся считать его таковым и в других. Надо принять факт того, что запреты не работают, нужно заниматься воспитанием, а не сажать на цепь, подобные ограничения возможны только в переходный период, пока ещё не полностью перестроена система школьного образования и воспитания.
Очевидно, что государственные служащие не должны публично, а тем более в рабочее время употреблять какие-либо наркотики. Традиционный для современной политики алкоголь на официальных мероприятиях должен остаться в прошлом.
Сто́ит отметить, в чём отличие наркотиков от оружия массового поражения, и пояснить, почему запрет последнего обоснован. Наркотики вредят в первую очередь самому индивиду, остальным они могут вредить, а могут и не вредить. А если и вредят, то косвенно и не массово, а оружие массового поражения опасно в первую очередь для других, и его действие слишком широко, а значит, даже малая вероятность неосторожного или злонамеренного происшествия настолько опасна (ущерб велик и непоправим), что оправдывает запрет на распространение ОМП.
Отдельно сто́ит сказать о легальных во многих странах табаке и алкоголе. Табак нельзя назвать наркотиком, не похоже, что он создаёт опасность антисоциального или неадекватного поведения, это просто яд и аддиктив, но есть проблема — его употребление с помощью курения нарушает права окружающих на чистый и свежий воздух (см. «Индивиды обязаны уважать покой других индивидов»), поэтому вполне обоснованы ограничения на курение, при котором нарушаются права других индивидов. Электронные сигареты в этом отношении немного лучше, т. к. от них нет такого едкого дыма. А вот алкоголь — это серьёзный наркотик, значительно влияющий на поведение в сторону антисоциальности и неадекватности.
Аддиктивы вызывают физиологическую и/или психическую зависимость, но, судя по всему, сила этой зависимости переоценена, похоже, что индивид может перебороть зависимость, если посчитает это нужным, возможно, в некоторых случаях, чтобы помочь ему, нужно на некоторое время принудительно изолировать человека от этого вещества, переждать синдром отмены и дать ему возможность принять решение, но в остальном всё зависит от того, к чему стремится индивид и какие у него условия жизни. История провела для нас показательный эксперимент — 20% военнослужащих США во время войны во Вьетнаме употребляли тяжёлые наркотики (считается, что они вызывают сильную зависимость), в основном это был героин, но после возвращения 95% из них просто перестали употреблять их [JohannHari]. То есть они просто отказались от наркотиков, для этого людям не потребовалось никакой помощи со стороны, а ведь ветераны войны — вовсе не обычные индивиды, участие в войне — серьёзный стресс для психики, у многих ветеранов возникают трудности в последующей мирной жизни, поэтому проблемы оставшихся пяти процентов, скорее всего, не являются следствием магической силы наркотиков.
Многие аддиктивы применяются в медицине и тоже не создают серьёзных проблем с зависимостью.