Понятие справедливости весьма сложное и трудноформализуемое (в том числе по причине размытости в повседневном применении), но его невозможно игнорировать, обсуждая вопросы общественного устройства. Содержание данного раздела не претендует на исчерпывающую теорию справедливости, в нём не будет лишней детализации.

Итак, что есть справедливость в представлении индивидов, почему требование справедливости — объективно важное, а не просто «хотелка»? Разберём это понятие на нескольких утверждениях и примерах.

Первый вид справедливости — это равенство объективно равных индивидов в правах. В примере с голосованием это означает, что у каждого индивида, ставшего гражданином, есть один голос (см. «Все индивиды являются равными участниками Соглашения»). По сути, это равенство в правах при одинаковом для всех соблюдении объективных условий наступления этих прав. Так, например, к голосованию могут допускаться только индивиды, сдавшие экзамен на знание общественного устройства и тест на логику, и все, кто прошёл эти испытания, должны получать право независимо от остальных причин (цвета волос, например). То есть справедливость тут в том, чтобы условия доступа к правам были объективно и научно обоснованы. И все индивиды, соблюдающие эти условия, должны получать данное право. Если условие подразумевает ранжирование, например, по результатам тестирования начисляются баллы, то получившие одинаковые результаты должны иметь равные права. Если, например, индивида назначают на должность не потому, что его качества наилучшим образом для неё подходят, а потому, что он оказался чьим-то знакомым или родственником, это не считается справедливым. Видимо, сюда же входит равный размер оплаты за одинаково хорошо сделанную работу, хотя рыночная экономика такого не гарантирует, но именно такой вариант считается индивидами справедливым.

Второй вид справедливости — вознаграждение по заслугам. Общественная система должна «вознаграждать» тех, кто приносит пользу обществу, в прямой зависимости от размера этой пользы и наказывать за нанесение ущерба в соответствии с размером такового. Естественно, никаких формальных способов измерить пользу нет, всё это скрыто в умах индивидов, но не мешает общему пониманию того, что, например, учителя и врачи очень важны для общества и их труд должен цениться, — данные профессии должны быть не только хорошо оплачиваемыми, но и престижными. В противном случае это воспринимается как несправедливое устройство общества. То есть неравенство в благосостоянии и общественном положении (но не в правах) допустимо и даже нужно как поощрение тех, кто больше вкладывает в общее благосостояние. Но оно должно быть основано на заслугах и усилиях индивида, а не на случайностях. Да, полностью исключить фактор случая нельзя, но стремиться можно.

Это важный фундамент общества. Если наказывают невиновных, а награждают непричастных, то исчезает мотивация к сотрудничеству. Например, если все выгоды получают только удачно родившиеся, то все демотивированы к чему-либо стремиться: более удачливые уже достигли успеха самим фактом появления в определённой семье, а у тех, кому не повезло, шансов нет. Соответственно, ни тем, ни другим нет смысла прилагать какие-то усилия к сотрудничеству, к созиданию и саморазвитию. Зачем индивиду что-то делать, если вознаграждение достанется неизвестно кому? Ведь сотрудничество подразумевает взаимную выгоду, а не эксплуатацию.

Третий вид справедливости — компенсация неравенства, обусловленного случайными причинами, в числе которых и ошибки индивидов (см. «Индивиды могут ошибаться»). Совершение ошибки не должно быть приговором. Во-первых, это минимизация неравенства стартовых возможностей, индивид не возникает в «готовом виде» (см. «Разум индивидов не возникает в сформированном виде»). Возможности разумного существа в будущем в значительной степени зависят от того, насколько ему повезло с воспитанием и образованием. Такое случайное, никак не зависящее от самого́ индивида, влияние детства на его жизнь не считается справедливым, поэтому общество должно стремиться выравнивать стартовые возможности (см. «Стимулировать равенство индивидов в стартовых возможностях»). Для того чтобы все индивиды легко (а это должно быть легко) прошли тест на логику, общество должно дать им лучших учителей и лучшее образование (см. «Образование») независимо от возможностей их родителей.

Во-вторых, это компенсация неравенства, вызванного случайными причинами. Проще говоря, те, кому улыбнулась удача, помогают тем, кому случай помешал. В первую очередь речь о здоровье. Если у индивида наследственное заболевание, или его случайно поразил вирус, или он не по своей вине или по ошибке пострадал в какой-то катастрофе — это не есть справедливость, тут общество должно помочь (см. «Медицина»). Но и случаи, когда индивид в силу независящих от него факторов (которых в реальном мире и в рыночной экономике много) оказался на грани выживания, тоже не есть справедливость. Хотя в таких ситуациях речь идёт уже о правильно организованном страховании (см. «Индивиды обязаны страховать свои риски — не перекладывать их на других»), но ведь и организованное страхование — это уже форма помощи.

При этом компенсация неравенства не имеет задачи уравнять всех по материальному благосостоянию и общественному положению, это лишь удержание от скатывания в пропасть, это протянутая рука балансирующему на краю. Индивиды разные (а значит, имеют разные возможности) и не должны быть и не хотят быть одинаковыми, по этой же причине никакая компенсация не даст всем абсолютно равных возможностей, она лишь частично и временно улучшит возможности тех, кому не повезло. А дальше индивид должен самостоятельно решать свои жизненные задачи.

Проблема также в том, что мы никаким образом не можем точно вычислить вклад случайностей в достижения индивида, поэтому, возможно, нужно действовать, как предлагает Джон Роулз в своей теории справедливости [Rawls]: организовывать общество так (в первую очередь налоговую систему, страхование), чтобы рост благосостояния самых успешных его членов всегда сопровождался ростом благосостояния самых неуспешных. То есть вместо попыток скрупулёзного анализа жизни каждого индивида можно оперировать относительно простыми показателями. Но конечно не должно быть речи об «отнять и поделить», нужно помогать не стимулируя иждивенчество (см. «Социальная политика»).