Вкратце положение дел в случае завоевания можно изложить следующим образом: победитель, если справедливость на его стороне, обладает деспотическим правом над личностями всех, кто фактически помогал вести войну против него и участвовал в ней, и имеет право на возмещение понесенного им ущерба и издержек за счет их труда и имений, не ущемляя права кого-либо другого. Над остальной частью народа, если там были люди, которые не соглашались на войну, а также над детьми самих пленников, равно как и над владениями тех и других, он не имеет никакой власти; и таким образом, завоевание не дает ему самому законного права владычества над ними или передачи его своему потомству; напротив, он является агрессором, если посягает на их имущество и тем самым ставит себя в состояние войны с ними; и ни он сам, ни кто-либо из его преемников не имеет больше права на властвование, чем датчане Хингар или Хубба имели здесь, в Англии, или имел бы Спартак, если бы он покорил Италию; а это значит, что они могут сбросить свое ярмо, как только бог даст мужество и возможность к этому тем, кто находится в покоренном состоянии.
Война — это отношение отнюдь не человека к человеку, но Государства к Государству, когда частные лица становятся врагами лишь случайно и совсем не как люди и даже не как граждане, но как солдаты; не как члены отечества, но только защитники его. <…> Даже в разгаре войны справедливый государь, захватывая во вражеской стране все, что принадлежит народу в целом, при этом уважает личность и имущество частных лиц; он уважает права, на которых основаны его собственные. Если целью войны является разрушение вражеского Государства, то победитель вправе убивать его защитников, пока у них в руках оружие; но как только они бросают оружие и сдаются, переставая таким образом быть врагами или орудиями врага, они вновь становятся просто людьми, и победитель не имеет более никакого права на их жизнь. Иногда можно уничтожить Государство, не убивая ни одного из его членов. Война, следовательно, не дает никаких прав, которые не были бы необходимы для ее целей.
Война — это совершенно дикий, нерациональный способ решения проблем, и нормальное государство не должно развязывать войны (см. «Нейтралитет»). Однако даже нейтральное государство может подвергнуться нападению, а значит, должно быть готово к обороне (см. «Армия»).
Международные конвенции о запрете некоторых видов вооружений, в том числе по соображениям гуманизма, однозначно полезны, т. к. уменьшают риски для мира и снижают уровень жестокости войны. Но нужно понимать, что война — это не спарринг и не дуэль, которые проходят по правилам, сам факт войны сегодня рассматривается как нарушение правил, поэтому придумывать правила для нарушителей правил немного странно. Тот, кто может обеспечить соблюдение правил, мог бы остановить войны, а кто не может, тот не может и обеспечить соблюдения правил. Для обороняющегося война — это вопрос выживания, тот, кто обороняется, имеет право на любые средства (см. «Индивиды имеют право на оборону»). Странно было бы иметь возможность защитить свою жизнь от агрессора, но умереть потому, что эта защита против правил. Особенно актуально вышесказанное для небольших стран, которые в случае угрозы существованию могут быть вынуждены нарушить правила, придуманные для гуманизации войны. Это не значит, что нужно нарушать договорённости об оружии и, например, создавать и накапливать запрещённое вооружение, это лишь значит, что надо оставлять себе право на оборону всеми средствами, т. к. силы могут быть неравными.